Станислав Иванов «История нового времени»

Невозможно точно сказать, на чем начинала строиться вся грандиозная наука будущего – на озарениях Архимеда в ванной, аристотелевских попытках классифицировать всё и вся или опытах Галилея на Пизанской башне. Лишь одно можно утверждать смело – в определенный момент истории человеческий разум зашел в тупик и не мог больше продвинуться далее в описании Вселенной. После того как один из величайших гениев цивилизации – ученый аскет-затворник Григорий Перельман – доказал теорему Пуанкаре, его умом полностью завладела задача связать, наконец, квантовую механику и теорию гравитации, чего не удалось добиться Эйнштейну и всем последующим поколениям ученых. Как мы теперь знаем, он единственный из людей вплотную приблизился к созданию подлинной Единой теории поля, однако даже его уникальному интеллекту не удалось завершить свой титанический труд, и он расплатился за это безумием.

«Невозможно точно сказать, на чём начинала строиться вся грандиозная наука будущего – на озарениях Архимеда в ванной, аристотелевских попытках классифицировать всё и вся или опытах Галилея на Пизанской башне. Лишь одно можно утверждать смело – в определённый момент истории человеческий разум зашёл в тупик и не мог больше продвинуться далее в описании Вселенной. После того, как один из величайших гениев цивилизации – учёный аскет-затворник Григорий Перельман – доказал теорему Пуанкаре, его умом полностью завладела задача связать, наконец, квантовую механику и теорию гравитации, чего не удалось добиться Эйнштейну и всем последующим поколениям учёных. Как мы теперь знаем, он единственный из людей вплотную приблизился к созданию подлинной Единой Теории Поля, однако даже его уникальному интеллекту не удалось завершить свой титанический труд, и он расплатился за это безумием.

И только спустя два десятилетия после его смерти разработки в области искусственного интеллекта и создание квантовых компьютеров помогли произойти тектоническим подвижкам в вопросе ЕТП. Конечно, без двух с половиной тысячелетий истории европейской науки ничего бы не случилось, но непосредственные истоки выхода на новый уровень познания следует искать в конце 20 столетия в примитивных экспериментах с роботами, которые из сенсоров имели лишь миниатюрную видеокамеру да инфракрасные датчики плюс два аналога мотонейронов – с помощью них они передвигались на колёсиках. На этих исследованиях, а также на опытах специалиста по роботам из Корнельского университета Хода Липсона с мета-мышлением, основанным на рефлексии над самим собой с помощью второго «мозга», подстраивавшего и изменявшего программу первого, зиждился успех будущего прорыва, и прорыв этот совершила биокибернетическая саморегулирующаяся система «ТОТ», появившаяся в рамках «Мельбурнского проекта». «ТОТ» совершил настоящую революцию в фундаментальных науках. Едва приступив к работе, он сумел правильно интерпретировать данные, полученные в ходе экспериментов на Третьем модернизированном Большом Адронном Коллайдере ЦЕРНа. Биокибернетическая система «Мельбурнского проекта» была запущена в 2073 году, а спустя всего 4 года она доэволюционировала до создания Единой Теории Поля.

Назад в прошлое быстрее света

В середине XX столетия немецкий физик Арнольд Зоммерфельд выдвинул гипотезу о существовании частиц, скорость которых выше скорости света в вакууме. А в 1967 году американский физик Джеральд Файнберг в своей статье в журнале Physical Review предложил назвать такие частицы тахионами (от греч. ταχύς, «быстрый»). Свойства этих гипотетических частиц крайне экзотичны. Они обладают мнимой массой («мнимой» в математическом смысле – то есть ее квадрат отрицателен). Когда тахионы теряют энергию, их скорость не уменьшается, а увеличивается, а когда приобретают – они «тормозятся», хотя двигаться медленнее скорости света в вакууме они не могут. А поскольку тахионы всегда движутся быстрее скорости света, путем перехода к другой системе координат можно изменить и временной порядок событий, то есть обратить направление течения времени. Теоретически это приводит к нарушению принципа причинности, то есть к путешествию частицы во времени (в прошлое, хотя, возможно, лишь в локальных масштабах). Обнаружить эти гипотетические частицы, обладающие очень странными свойствами, пока не удалось (возможно, они существовали в момент Большого взрыва, но затем исчезли из нашей Вселенной). Но если когда-нибудь это все-таки произойдет, принцип причинности (и большую часть современной физики) придется пересмотреть.
Поскольку тахион движется быстрее скорости света, увидеть его приближение невозможно. Наблюдатель, находящийся на пути сферы, состоящей из тахионов, тахиона, увидит возникшие в момент прохождения сферы ниоткуда два объекта, движущиеся в противоположных направлениях (темными линиями показан фронт Черенковского излучения). Окраска этих объектов обусловлена допплеровским сдвигом света от приближающейся к наблюдателю сферы (справа) и от удаляющейся (слева).

Сформулированная искусственным организмом теория открыла человечеству почти неограниченные возможности, в том числе и по перемещению в пространстве со сверхсветовыми скоростями, и даже – во времени. ЕТП такие возможности не отвергала, как и не вступала в противоречия с ранее созданной Общей и Специальной теорией относительности. Так же, как механика Ньютона отлично работала на низких скоростях в пределах Солнечной системы и могла считаться частным случаем теории относительности, так и сама теория относительности встраивалась в Единую Теорию Поля.

К тому времени люди уже овладели принципами управляемого термоядерного синтеза, но инженерные решения и технологии несколько отставали от суммы теоретических знаний. С помощью «ТОТа» их надеялись быстро преодолеть. Остро стояла проблема миниатюризации и безопасности термоядерных реакторов для космических кораблей, а также проблема радиационной защиты человека в космосе.

Огромные залежи дешёвого топлива для термояда уже давно обнаружили на Луне. На момент создания «ТОТом» Единой Теории Поля, в космической гонке ацтеки ни в чём не уступали Европе и австранезийцам, и даже немного опережали их в области астрофизических наблюдений. Достаточно сказать, что обсерватории в Тегусигальпе, Атакаме и в Андах, построенные в кооперации с инками, имели оборудование на голову выше, чем самая лучшая наземная обсерватория Евро-австранезийского блока в Большой Песчаной пустыне. Ацтеки успешно переняли и дорабатывали достижения майя, которые издавна были превосходными астрономами. Однако в области пилотируемой и автоматической космонавтики немного отставали.

Как нам было известно, успешное развитие цивилизаций Нового Света с середины 16 века почти целиком зиждилось на заимствованных европейских технологиях, которые они получили в результате военных конфликтов с испанскими конкистадорами. После того, как Колумб фактически завоевал Эспаньолу и Ямайку, а затем и Пуэрто-Рико и Кубу, европейцы потерпели сокрушительное поражение при попытке овладеть вновь открытым материком, названным Колумбия. Все их попытки закрепиться на континенте окончились неудачей, а спустя столетие они вынуждены были оставить и острова Карибского моря под натиском ацтекских воинов ордена «Ягуара». Правители Теночтитлана добились этого с помощью европейских познаний и инженерных навыков в металлургии, оружейном деле, кораблестроении, также они получили лошадей и неизвестное им доселе колесо. В числе пленных к ацтекам попадали священники и просто образованные для той эпохи люди, которые предпочитали сотрудничать с жреческой верхушкой, передавая им знания и ремесленные умения, чтобы не быть принесёнными в жертву кровавым богам. К слову сказать, многие священники пытались открыто проповедовать христианство, видя в бесчеловечных церемониях с вырыванием сердец и отрубанием голов совершенно явный культ сатанизма, но почти все они оказывались у подножия ступенчатых пирамид вместе с другими бездыханными телами. В отличие от технологических новшеств, чужеродные духовные и культурные ценности не приживались: следует отметить, что официально человеческие жертвоприношения на территории Ацтекской Империи были отменены лишь в 1824 году, хотя полстолетия до этого почти не практиковались, будучи законодательно разрешёнными.

Ацтеки неожиданно быстро становятся хорошими мореплавателями, используя захваченные испанские галеоны и начав строить свои корабли под руководством пленных европейцев на верфях в Туспане и Коацакоакальсе. Основной базой для дальних морских походов выбирается Куба, недавно оставленная конкистадорами с неплохо сохранившейся инфраструктурой. В 17 веке ацтеки основывают крепости и порты на восточном побережье Южной Колумбии, не давая основать там колонии европейским державам, выбивают на долгое время португальцев с островов Зелёного Мыса, высаживаются в Западной Африке и вывозят чернокожих рабов (рабство отменено в конце 19 века, а равные права с коренными жителями Империи негры получают лишь в середине 20 века, во время окончательного её перехода к конституционной монархии).

В 1658 году ацтекская флотилия атакует Канарские острова и Мадейру, в следующем – неудачная высадка десанта на Азорах. В 1662 году эскадра ацтеков замечена уже у побережья Пиренейского полуострова и даже обстреливает Кадис и Лиссабон, но отброшена назад объединённым испано-португальским флотом при участии французских и голландских кораблей. Далее в истории ацтекского мореплавания таких серьёзных вылазок к берегам Европы не предпринимается.

На южном направлении Ацтекская Империя постепенно включает в себя всю Мезоколумбию, ассимилирует чибча-муисков, развивает города на восточном побережье Южной Колумбии и входит в непосредственное соприкосновение с андийской цивилизацией инков, с которой имеют место частые приграничные конфликты, однако со временем две мощнейшие империи становятся стратегическими партнёрами. Инки также овладевают европейскими технологиями посредством культурных контактов с ацтеками, но с некоторым опозданием и со своими особенностями их применения. Например, кечуа и аймара почти совсем не развивают мореплавание, зато добиваются заметных успехов в металлургии, строительстве, горнодобывающей промышленности, а затем и в тяжёлом машиностроении.